Можете ли вы ответить на вопрос: что такое миротворческая журналистика или журналистика мира, как это принято говорить в международной практике?

Это – позитивная журналистика?

Это – смягчение конфликта за счет историй, где говорится о том, как власти решают проблему?

Или это – баланс фактов и мнений, построенных на беспристрастной хронологии освещаемого вами конфликта?

Ни один из трех предложенных вопросов не является миротворческой журналистикой, поскольку она строится на других принципах.

Смотрите видеоурок от Инги Сикорской, директора Школы миротворчества и медиатехнологий в ЦА, медиаэксперта, исследователя, журналистки.

Инга освещала разные конфликтные события, работала в Афганистане, написала ряд учебных пособий для журналистов и активистов, в том числе "Как женщине-журналисту делать визуальные репортажи из Афганистана",

"Как освещать  многообразие и этнические конфликты,"Как журналистам избегать языка вражды в своих репортажах" и другие.

Инга проводит семинары по медиа, кризисным и миротворческим коммуникациям в Центральной Азии и других странах.

Смотрите видео-урок с примерами и пояснениями, а потом выполните упражнение.

После того, как к середине августа боевики движения «Талибан» контролировали большую часть Афганистана, без боя взяли Кабул, а президент Ашраф Гани сбежал из страны,  весь остальной мир сейчас переосмысливает произошедшее, судя по кадрам на телеканалах и в онлайн СМИ.  Страны тем временем решают, каким образом выстраивать внешнеполитические отношения с новыми правителями Афганистана, а также что делать с беженцами, поток которых, предположительно, хлынет из страны. Перед журналистами Центральной Азии встал вопрос : как освещать эту проблему?

Инга Сикорская, Директор Школы миротворчества и медиатехнологий в Центральной Азии, эксперт, медиа-тренер, журналист,  автор ряда исследований и академических курсов по журналистике мира и конфликта, серии учебников и тренингов специально для Медиашколы CABAR.asia рассказала о том, как СМИ Центрально-Азиатского региона должны освещать ситуацию, чтобы не усиливать в обществе ксенофобию в отношении беженцев и не только.

– Как журналисты должны писать о беженцах?

– Согласно стандартам освещения многообразия, куда также относятся такая социальная группа как «беженцы» (люди, которые уже имеют статус), «лица ищущие убежища» и «вынужденные переселенцы» (те, кто вынужденно переместился в определенную страну из-за страха за свою жизнь и ищут статуса беженца) журналист сначала должен проанализировать, как СМИ освещали эту проблему и определить пробелы.

Нередко СМИ пишут о таких людях только в криминальной хронике либо в унизительном контексте, чем насаждаю страх у аудитории. Миротворческий подход для репортера: проведите несколько дней в лагере с этими людьми, опишите то, что вы увидели, в каких условиях они живут, есть ли доступ к воде, у их детей – к образованию, медицине. Позвольте им рассказать историю по-своему. Найдите среди них людей, которые смогли реинтегрироваться в общество и расскажите об этом. Не забывайте об этичной терминологии в тексте и визуальном контенте.

Недавно в моей поездке в Афганистан я много общалась с коллегами и простыми людьми и думаю, что на самом деле, к примеру, в Кыргызстан никто не бежит и бежать не собирается. Во-первых, вы удивитесь, но афганцы очень большие патриоты своей страны. Они готовы жить в нищете, но главное – дома. Во-вторых, те, кто хотят выехать из Афганистана с приходом талибов, вовсе не собираются в страны Центральной Азии – они хотят в США, в Европу.

– Но наши власти уже заявили о том, что собираются принять афганцев, бегущих от режима талибов.

– Да, озвучивалось намерение принять 1,2 тысячи человек, но не факт, что это будут афганцы. Вполне возможно, что речь идет об этнических кыргызах из Бадахшана, которых ранее не пустили через таджикскую границу. Кроме того, надо понимать, что у афганцев уже есть очень тяжелые уроки в Кыргызстане: некоторые люди, просившие убежища, прожили здесь 25 лет и уехали или умерли, так и не получив статус беженца.

– Кроме того, люди боятся не столько тех, кто бежит от талибов, сколько самих талибов, которые, как заявляют некоторые эксперты, теперь пойдут в страны Центральной Азии.

– «Талибану» здесь тоже делать нечего. То, что произошло в Афганистане – это внутриполитические процессы и геополитическая борьба за влияние в регионе, которые в мейнстримовых прогнозах различных экспертов и политиков используются для того, чтобы сеять панику.

– Выходит, журналисты помогают таким политикам?

– Отчасти. А еще сегодня СМИ, ориентированные на сенсацию, способствуют созданию негативного стереотипа не только в отношении беженцев, которых, кстати, пока нет, но и в отношении любых иностранцев, прибывших в страну.  Поддерживают и развивают в людях предубежденность в отношении людей иначе одетых, говорящих на непонятном языке.

– Каким образом это происходит?

– В нашем обществе, в принципе, существует много негативных стереотипов по поводу Афганистана. И на фоне всеобщей истерии и паники что делают СМИ – они публикуют твиты непонятных людей, даже не проверяя их на фейковость. Авторитетные новостные издания цитируют пользователей, которые пишут что-то вроде: «Я вышла попить капучинку, а вокруг миллион пакистанцев».

– А что не так с этим твитом?

– Проблема не в твите, а в том, что его перепечатало СМИ. Цитата «миллион пакистанцев» — это называется гиперболизация данных. Публикуя ее, СМИ допускает грубейшую журналистскую ошибку, ретранслируя оголтелое стереотипичное восприятие. Перепечатывать можно, но согласно журналистским стандартам и миротворческому подходу надо положить факты в соответствующий контекст. Именно это снимет проблему и даст возможность аудитории понять, что же в реальности происходит. Учитывая сложную политическую обстановку, контекст должен быть широким, нейтральным, не разжигающим ненависть и страх.

Причем, это не единственный пример. Вы, наверное, обратили внимание на материалы о том, что жители Бишкека указывают на якобы наплыв иностранцев в столицу Кырызстана. Эти сообщения также основаны на пользовательском контенте. Причем, издания не только цитируют пользователей интернета, но и используют их фотографии. Печатают снимки, где изображены люди в непривычной для кыргызстанцев одежде, возможно, пакистанские или индийские студенты. И называют их одежду пуштунской, хотя она таковой не является. Так вот создавая подобные сообщения журналисты триггерят определенные группы людей и это в результате может привести к преступлениям на почве ненависти.

– Правильно было бы сделать материал, в котором объясняется, чем пуштунские одежды отличаются от других национальных нарядов?

– Зачем? Нельзя оценивать людей по одной только одежде. Это недопустимо для СМИ. Фокус на различия в определенном социально-политическом контексте приводит к нетерпимости и вражде. Пользователи социальных сетей могут это делать, потому что они некомпетентны и не обладают степенью журналистской ответственности.  Но почему же журналисты допускают это? Это нетолерантный подход. Человек может носить любую одежду, он может говорить на том языке, на котором ему удобно, если, разумеется, речь не идет о каких-то дресс-кодах в официальных учреждениях. А если СМИ хотят показать, что действительно идут какие-то слухи о наплыве якобы беженцев, тогда они должны провести расследование, используя инструменты журналистики мира. Пойти поговорить с этими людьми, понять кто они, чем дать своей аудитории широкую картину.

– СМИ пытались прояснить ситуацию: давали ответы пограничной службы на запрос о том, сколько иностранцев прибыло в Кыргызстан.

– А какой был смысл выяснять это? Иностранцы, они всегда таргетируемая группа в таких странах как Кыргызстан, где существует проблема с толерантностью. И вдруг издание зачем-то спросило у пограничников информацию о том, сколько иностранцев прибыло в страну – из Ирана, из Афганистана, из Пакистана и т.д. Зачем в текущем тревожном социально-политическом контексте давать это в односторонних новостях? Предоставьте сбалансированный материал, не нагнетайте страх.  Уж если на то пошло, разве Кыргызстан не позиционирует себя, как туристическая страна? И мы должны быть рады любым иностранцам.

– Каким должен быть подход к освещению вопросов, связанных с возможностью прибытия беженцев?

– Сейчас главное точно проверять информацию и пытаться сбалансировать ее. Есть миротворческая журналистика, когда в репортажах нужно делать ориентацию на мир, а не на конфликт.  В журналистике мира (Peace journalism) существует правило «трех «не»:

• не смягчать конфликт;
• не искать виновных в конфликте;
• не тиражировать мнения и претензии, как установленные факты.

Этот подход дает возможность редакторам и репортерам делать выбор, т.е решать, какие факты и в каком контексте сообщать аудитории, чтобы дать ей возможность рассмотреть ненасильственную реакцию на конфликт. Под конфликтом здесь подразумевается не только военный конфликт, но и любая ситуация, которая может служить источников потенциальных конфликтов в обществе.

– О чем не должны забывать журналисты, описывая ситуации, связанные с беженцами?

– Прежде чем, рисовать негативный образ людей, которые возможно могут прибыть из зоны конфликта, в чем я глубоко сомневаюсь, нужно понять, что на их месте может быть каждый из нас. Сейчас я обновила все свои учебные материалы для журналистов и вела туда практики собственных ощущений и понимания о том, что мир динамичен и изменчив. Никто не может сказать, что произойдет завтра. В военный конфликт может быть вовлечено население любой страны. То есть любой из нас может стать беженцем и вынужденным переселенцем в другой стране. И из-за своего внешнего вида, языка, культурным различий, (которые не соответствуют каким-то стереотипам, устоявшимся в обществе), при «поддержке» неэтичных, некомпетентных журналистов, любой человек может быть отнесен к таргет-группе, которую все будут ненавидеть.

Главное фото: AFP / Scanpix / LETA

Данная публикация подготовлена в рамках программы наставничества проекта «Развитие новых медиа и цифровой журналистики в Центральной Азии», реализуемого Институтом по освещению войны и мира (IWPR) при поддержке Правительства Великобритании. Содержание публикации не отражает официальную точку зрения IWPR или Правительст

ва Великобритании.